«Мама, я так люблю зиму!»

Если кто-то подумает, что это фраза на какую-то лирическую тему, то ошибется. Эта фраза из жизни людей, когда-то проживающих на Донбассе и приехавших жить в Россию. Так пятилетняя Инна Неумывакина говорила своей матери Ирине Васильевне, когда нацисты отключали им отопление в доме, а еще свет и воду. И было это ни сегодня, и даже ни вчера, а больше 20 лет назад… Зиму любила, потому что можно было не раздеваться, а сразу в шубе ложиться спать в кровать: «Сапожки снял, под одеяло залез и хорошо…».  

Сегодня, 23 сентября, Инна, а также ее сестра Татьяна и мама Ирина Васильевна, бывшие жители города Новогродовка Донецкой области, пришли в администрацию города, чтобы стать участниками референдума. Они, не скрывая, признались, что поставят галочку напротив слова «Да». Они за то, чтобы Донбасс стал регионом нашей великой державы, которая вот уже 10 с лишним лет греет их, кормит, где у них появились новые семьи и новая спокойная размеренная жизнь.

О том, почему пришлось переехать в Россию, все члены семьи говорят с комом в горле. Им пришлось пережить страшное время.

— Когда я разводилась с мужем, с которым прожила больше 20 лет в браке, он прямо в суде сказал, что мы не сошлись по политическим взглядам, — признается Ирина Васильевна. – И сегодня я все больше понимаю, что он был прав. Невозможно было жить с человеком, родители которого восхваляли Гитлера, поклонялись нацизму.

Женщина рассказала, что еще во время знакомства с семьей мужа, когда ей было 19 лет, она была крайне удивлена поведению этой семьи. Они рассказывали о том, как встречали в войну нацистов, как эти люди жили рядом с ними на поляне, как они их кормили, а те угощали их шоколадками. И ей, Советскому гражданину, было дико слышать такие вещи. В результате чего общение с родней прекратилось. Новые родственники не приняли сноху.

— И это был не единственный случай. – Продолжает рассказ наша собеседница. – То, что сегодня говорят по телевизору, это чистая правда. Нас, русскоговорящих, годами пытались задавить. Я работала ведущим воспитателем в детском саду «Октябренок», вдруг приходит приказ учить детей только на украинском, всю документацию прислали тоже на их языке. В свое время я родилась в Таджикистане, и у нас такого никогда не было.

  Со временем, как рассказывает Ирина Васильевна, в садике заставили снять со стен фотографии русских героев и заменить их на украинских. Вышивать с детьми только портреты местных известных личностей, уничтожить все, что связано с Россией. Это было 21 год назад. Планы заставили писать только на украинском языке. К детям обращаться не по имени Лена, а только Алэнка или Дмытрик – никакого Димы быть не должно. 

— Последней каплей было то, что мне приказали вышить с детьми изображение Степана Бандеры, — говорит бывшая жительница Донбасса, — я сказала, что не буду этого делать, я – русскоязычная. Я понимаю на украинском, я пишу на нем. Но я не могу вышивать лицо этого фашиста и рассказывать детям, что он герой. Мне предложили уволиться в 24 часа, иначе пойду по статье. Я написала заявление и гордо вышла из этого сада. Было настолько больно. Мы – русские, мы знали историю, и почему я должна внушать маленьким детям совсем не то, что происходило на самом деле.

У людей в голове не укладывалось, как воспитанные на патриотизме люди, с молоком матери принявшие боль и горе Великой Отечественной войны, годами прославляющие героев Советского Союза могли подчиниться таким приказам и переступать через себя. Страдали и дети. Младшая дочь Татьяна постоянно рассказывала, что ее заставляют говорить на местном языке, в итоге, девушка уехала со своей малой родины с двойкой по украинскому  – не смогла принять новые законы.  

Женщине пришлось идти в шахту, чтобы заработать детям на хлеб. В обществе своих коллег она нашла понимание. Здесь все говорили на русском языке. Но нацисты знали, что восточные украинцы не поддаются их «воспитанию» — они стоят за свою, общую с Россией, историю и   стали давить их, реально как фашисты в 40-е годы прошлого столетия. Они постоянно отключали им свет на неделю, две, отопление, воду, газ.

— Когда мы приехали в Россию, то постоянно рассказывали своим знакомым на Донбассе, что здесь есть вода и тепло. Это было для нас главным благом. – Продолжает женщина. – Мне не верили, когда я говорила им, что зимой открываю окно и форточку. Спрашивали – а у вас что тепло? Да нет, 45. Я даже когда приехала и сняла в аренду квартиру, стала затыкать окна по привычке. Хозяйка спрашивает – зачем я сделала это. Чтобы тепло было. А потом зимой отдирала, проветривала. Первое время мы даже раз пять в день ванну наливали, лежали в ней, так как у нас не было горячей воды. Нас просто прессовали потому тому, что Донбасс – это никто.

Решились на переезд, когда позвали родственники в Заринск — здесь жили родители женщины. Страшно было перебираться в незнакомую страну, в чужой город, но нацисты не давали покоя. Со временем их среди русскоязычных становилось все больше. И это противостояние становилось серьезнее и страшнее. Как говорят беженцы, начались резкие изменения.

— Я пять лет отработала в бригаде, мы были как одна большая семья. – Говорит Ирина Васильевна. – А потом вдруг перед самым отъездом мои коллеги, которым я верила и доверяла, вдруг отвернулись и стали совсем чужими. Я никогда не забуду последнюю ночь на работе. За два дня до поезда на Москву. Они мне такое устроили! Стали унижать, оскорблять, мол, москалька, уезжай к своим русским. Хотя в принципе там все были вперемешку, никаких чистых украинцев. И казахи, и корейцы. А потом повалили западэнцы в город. Стали устраиваться в милицию, органы власти. Они просто готовились. Я была, конечно, расстроена – мы проработали столько лет вместе, днем и ночью на шахте. И так они меня проводили. 12 лет прошло, а все еще неприятно вспоминать это. 

В России семью приняли хорошо. Нужно было заняться поиском работы, получить гражданство. Оформление документов на тот момент заняло много времени – украинское консульство, по словам беженцев, всячески пыталось помешать им. Этот момент Ирина Шиндель вспоминает особенно эмоционально:

— Мне на колени в снегу пришлось встать, рыдать, чтобы приняли документы. А дочь вообще сказала, что в армию пойдет, лишь бы дали гражданство! Здесь мы окунулись совсем в другую жизнь. У меня подруги с Донбасса спрашивали, что там в России есть, как у нас? А я отвечала с юмором – все совсем иначе, только синие почтовые ящики на здании почты…

Рассказывает женщина и о своих знакомых, которые сегодня остаются на Украине. Многие разошлись во взглядах. Даже, казалось бы, совсем близкие люди, вдруг стали чужими, и когда началась специальная военная операция их просто пришлось вычеркнуть из своей жизни, так как невозможно было смириться с отношением к России. Говорит, у многих на территориях еще властвуют нацисты. И они панически боятся общаться с подругой, а если и пишут, то удаляют все сообщения. Страх присутствует сегодня в большинстве тех, кто находится на Донбассе.

— Мне было очень больно признавать, что люди разделились на своих и врагов. Они не понимают, что нацисты готовили себе почву все последние 20 лет. Они привыкли к тому, что если свет горит, то это счастье, а если пошла вода, тоже радуются… Но ее пить нельзя, опасно. Поэтому мы понимаем, что вовремя выехали оттуда.

Сейчас все члены семьи Шиндель живут полноценной жизнью. Девушки вышли замуж, родили детей. И даже сегодня, когда идет частичная мобилизация, оба их супруга говорят, что если призовут, готовы идти на службу и защищать территорию своей Родины от нацистов. Им гораздо больше известно о том, что происходит сегодня на Донбассе – жены рассказывали. Сама Ирина Васильевна тоже нашла свою судьбу, живут с мужем в Заринском районе, купили домик. Он — военный вертолётчик, прошел Афган и готов принимать участие в военных действиях, но увы, снят с воинского учёта по возрасту, да и здоровье уже не позволяет.

— Нам сегодня не страшно вслух говорить о своей позиции, — признаются беженцы. – Мы за то, чтобы ДНР стала частью России. И даже если бы мы были там, на Донбассе, то как партизаны, под пулями, пришли бы на избирательные участки и проголосовали. Мы очень долго этого ждали…

В дни референдума на территории Алтайского края тоже проходит голосование. Все жители Донецкой и Луганской народных республик, а также Запорожской и Херсонской областей могут воспользоваться своим правом и проголосовать. Для этого организованы мобильные бригады, они выезжают в города и районы края, на территориях которых проживают беженцы. 27 сентября жители этих регионов могут прийти во дворец молодежи Ленинского района города Барнаула и сделать свой выбор.    

Наталья Майбурова.